23 февраля 2014 г.

23 февраля


Фотографировал гвардии капитан Зайцев. В/ч 89580, г. Каунас Литовской ССР, 1990 год. Мой сетевой привет всем, кто служил со мной. Будьте счастливы, ребята. Я вас помню.

18 февраля 2014 г.

Фиалка


Фото Олега Чувакина, 4 июня 2013 года.

Триллер в двух частях и с хэппи-эндом (фельетон, окончание)

Часть II

Тётя Саня с сумкой не появилась. Сосед Петруша, выползший с лопатой из своего домика аккурат тогда, когда я разделывался с последним сугробом, сказал, что почтальонша подхватила грипп, а подхватила потому, что не пьёт водку. О законах, отпустивших цены на электроэнергию в свободный полёт во имя торжества электрической олигархии, Петруша ничего не слышал, хотя клялся, что вчера полночи смотрел телевизор, и Олимпиада в Сочи трижды прерывалась выпусками новостей.

  
«Ну, такие новости по государственным каналам могут и не передать», — подумал я. «Нет, обязательно передадут», — возразил мой мозг.

Дома я включил компьютер и ввёл в «Яндексе» поисковый запрос о законе №25-ФЗ. Я и название из своего сна помнил: «О введении на территории Российской Федерации социальных норм на расход электроэнергии». Я поискал и в «Google». И даже в «DuckDuckGo». Ни одного точного совпадения! Не существовало такого закона!

— Уймись. Тебе просто приснился кошмарный сон, — сказал мозг. — Я-то знаю. Я же мозг.

— У каждого кошмара есть источник, — ответил я.

Сегодня закона нет, но завтра будет. Не завтра, так послезавтра. Не зимой, так летом. Не летом, так осенью. Не осенью, так в следующем году. В наших правительственных реформаторах и их советниках можно не сомневаться. Слов на ветер эти люди не бросают. Но кое-что я могу сделать. Нет, я не про вилы и революционный поход на Москву. Я про то, что дровяник у меня большой и туда войдёт ещё кубов девять-десять дров.

Я набираю на сотовом телефоне номер Ван Ваныча.

Ван Ваныч — это краснолицый мужичок, возящий дрова на старом ЗИЛе-130 с заедающим кузовом. Из кабины своего грузовика он не спрыгивает, а вываливается, на секунду повисая на дверце. Этот человек обыкновенно пьян, энергичен, весел и всегда спрашивает закурить, не помня, что я не курю. Каждый раз он рассказывает один и тот же анекдот про русского, еврея и американца, где русский неправдоподобно оказывается самым хитрым. Звонить нашему Ван Ванычу надо с утра, когда его посещают мысли о деньгах и опохмелке.

Триллер в двух частях и с хэппи-эндом (фельетон)

Часть I

Ранним субботним утром 8 февраля я надел бушлат, натянул на стриженую свою головёнку шерстяную шапочку, взял в сарае лопату с широким скребком и вышел на крыльцо. Две нижние ступеньки скрывал снег. «Ух!» — сказал я, плюнул, снова сказал «ух» и погрузил лопату в сугроб.

  
Откидывая снег налево и направо, пуская на морозце пар и осознавая в полной мере, что человека создал труд, я расчистил путь до ворот. Наваливаясь на дощатую створку плечом, раз за разом, сантиметр за сантиметром, я приоткрыл ворота и протиснулся наружу, стараясь не порвать бушлат. Передо мною, до самой дороги посреди улицы, где часов в шесть утра проехал грейдер, наворотив по придорожьям комковатого снега, лиловел слой снежной целины — такой гладкий и столь картинно ухоженный ветерком, что вгрызаться в него скребком лопаты казалось кощунством, преступлением против искусства. С фотоаппаратом надо было выходить за ворота, а не с лопатой. Провалившись в снег по колено, я замер у палисадника.

Расчистившееся после ночных туч чёрно-синее небо усыпали белые звёзды. Прямо у меня над головой висела половинка луны. Её тихий свет смешивался с розоватым светом, падавшим с фонаря на противоположной стороне улицы. Окна домов кругом были темны: после традиционного вечерне-пятничного «веселие пити» утомившаяся деревня рано не подымается. Лёгкий ветерок пощипывал кожу на щеках. В такое зимнее утро жизнь кажется человеку прекрасной. И представляется ему, этому самому человеку, что ничто не может её испортить. Отравить политическим ядом, превратить в сгусток отчаянья, в тоску по революции, в смертную песнь маргинала. Когда столько звёзд над головой, когда бицепсы и трицепсы полны энергии, когда вдыхаешь деревенский воздух, а не городской смог, кажется, что никаких печалей и вовсе не существует, да и никогда не существовало.